Да, слова я всегда ценю меньше действия и в большинстве своём считаю их сливом [waste] и в таких ситуациях, когда физически никак нельзя дотянуться и помочь, чувствую себя и являюсь абсолютно бесполезной [useless] Должно быть, потому что не умею ими как следует пользоваться. Понимаю, что лучше бы заткнуться и сидеть ровно, а всё-таки продолжаю пиздеть о своём.
+++
Я ужасный сухарь в эмоциональном плане - точнее, в выражении эмоций, всё чувствую, а для выпуска наружу каждая реакция проходит жесточайшую премодерацию, огрублённо - торможу. Не могу восторженно запрыгать или просто вдруг разрыдаться - такому мощному всплеску всегда предшествует некий период накопления, поэтому часто реакция, следующая за одним событием может быть вызвана совершенно другим. А очевидная казалось бы причина на поверку является поводом.
"Отец" очень трудное для меня слово.
Тогда, встав с колен у могилы родителей [общая, потому что бабушку закопали туда же, где пятнадцать лет назад начал ждать её дед], он не врал, не мог врать. Как сейчас, вцепившись пальцами в его костлявые плечи, чувствую ребра под щекой, шершавость свитера и дрожь.
Просил прощения, простил и меня, я надеюсь.
Я помню именно тот момент, я хочу помнить его, ничего из прежнего или последующего тоже невозможно забыть, но можно затмить, забелить, затереть, сделать менее значимым, что ли.
Прости.
+++
Я помню весь день 2 июня 2007 года, странную, воистину странную последовательность, как понять, почему всё так закрутилось в один безумный узел. Нужна была, видимо, энергетически, и меня притянуло.
...Когда утром я держала бабушкину холодную, но ещё живую, руку, она то вцеплялась крепче, то с силой отталкивала, а глаза её уже не видели, не узнавали в беспамятстве, я не могла различить в белёсых зрачках умирающей агонию - не видела её раньше, по словесному же описанию узнать не сумела. Помню, но как будто глазами сестры, то есть - с её точки зрения, потому что в минуту боли, страха, горя, на подсознанке откидываю себя, как не значимое, и кидаюсь прикрывать грудью - кому хуже. Сестра, скорее всего, догадывалась - много лет в больнице, в отделении для тяжелых, она видела смерть, знала её походку, но не хотела верить, что третий раз в неделю она стоит у порога, решая и не решаясь - кого взять. В семь дней уложилась скорбная череда - мать кузины, моя тетка по отцу, слегла неожиданно с полостной операцией. Оперировали аппендикс, потом придатки, перерезали крест-накрест все, что можно. Через три дня муж сестры, любимый, обожаемый, пылинки сдувала, столько выстрадала и прошлась по многим, чтобы с ним быть - попадает в страшную автомобильную аварию, двое погибших, он - в реанимации. И тут бабушка.
Уходя в тот день, я никак не предполагала, что вечером мы зайдём в настолько пустую квартиру. Сестра поняла сразу, вдохнув с порога, переменилась лицом, а я смотрела на неё, как в зеркало и тревожно спрашивала "Что, что?", хотя и так ясно, что. Побежали в комнату. Опоздали. И уже несколько часов было поздно. Отошла.
Глядим друг на друга, большие испуганные девочки, племяш притих, словил настроение. Вышли в зал, Сестра опустилась на кресло и растерянно, почти по слогам: "И что делать?", и трясется. Конечно, нашлись, что делать, звонки все сделали. Она, наконец, устало и как-то обречённо разревелась, а я на полу, обнимаю её колени и всё пытаюсь прижать, успокоить, пригладить волосы, а в голове гулко и на фоне пустоты одна мысль: "Роман целый день не ел". Приехала тётя, ночью, из больницы на такси, как есть с грозящими разойтись швами, взяла командование. А я поднимаюсь, бреду на кухню и старательно, как биоробот, жарю крестнику яичницу с зелёным луком, слежу, чтобы не подгорела, чтобы ел с хлебом и не плачу.
Суета, откуда-то столько народа. Менеджер и всё очень быстро, главное - деньги. Сдержанные споры, отец и тётя - вечно не в ладу.
А пробило меня, когда пришёл огромного роста мужик одевать бабулю, она страшно похудела за годы, что постепенно теряла силы, и, когда перекладывал - тряханул, как манекен. Куклу. Вещь. И вот в тот момент меня судорогой по всему телу передернуло. Папашкина пассия: "Ну что ты, она не живая." Не_живая. Это трудно принять, даже когда видишь и трогаешь руками.
Наверное, тогда я начала подозревать что-то в этой женщине, в том как она чересчур старалась создать видимость семьи. Но вот мы едем в машине, втроём: я, она, отец. Они на два голоса начинают обвинять меня, что я не осталась рядом с бабулей. Ушла тем утром с сестрой, как будто я могла знать, как будто его самого там не было и он не мог остаться. [И честно - я не уверена, что смогла бы, если бы точно знала, когда: через час, полчаса, пять минут]. В ответ я сказала то, за что позже просила прощения, но только потому, что не стоило говорить в тот момент, а по сути и сейчас не желаю забирать этих слов назад: "А где ты был, когда она была жива? Почему за те восемь лет [вдумайтесь - восемь лет!], ты нашёл время на мать считанное число раз. Теперь обвиняешь в чём-то тётку, которая была с ней каждый день и меня, которая в этом городе проездом". И он огрызался вяло, потому что, что тут скажешь. А она лепетала ересь, которую можно сказать единственно для того, чтобы казаться белой, пушистой и своей-в-доску для самца. Причём - хаха - я даже и этого не могу осудить, женщина в праве, why not. Короче, этих хитросплетённых перипетий не описать.
Окончательный распад того, что я называю "осколки семьи", произошёл на похоронах, реальность разошлась противоположно старательно разыгрываемому трагическому спектаклю единения. После этого малоприятного разговора было несколько встреч, одна хуже другой, но черту в наших отношениях [не знаю - финальную, или промежуточную] подвёл именно этот.
На данный момент очень легко рисуется перспектива для меня даже не узнать, если с моим отцом что-то случится. И да, я упрямо не желаю ничего с этим делать.
Всё-таки, смерть ничему не учит. Или, как там в Хаусе, "смерть меняет всё". Не меняет. Только переводит стрелки, которые могли раньше колебаться, в окончательное положение. Последующие ритуалы - отпевания, поминки - не нужны мёртвым, они для тех, кто остался и кому ещё жить. Передышка, время проститься и опустить, повод оглянуться вокруг, понять, а точнее - ощутить ещё раз, в непосредственной близости, насколько всё конечно.
Банально, но от того не менее правда - чего бы ни стоило, делайте всё возможное для дорогих людей при их жизни.
Только это имеет значение. А после.. что бы ни сделал - будет для одного себя, какими бы красОтами и мотивами не было прикрыто.